Могилы с ромашками. как женщины жили и умирали на войне

Кунаи – нож из бумаги

Кунаи, выполненный из бумаги, абсолютно безопасен. Им можно дополнить образ или просто пополнить коллекцию. Итак, это оригами из бумаги — оружие ниндзя современного, кунаи. Выполняется легко и достаточно быстро, внешне смотрится как настоящий нож.

Возьмите квадратный лист бумаги и согните его по диагонали. Получится прямоугольный треугольник. Его нужно сложить вдвое. Фигура разворачивается в свое исходное положение, затем каждый угол загибается так, чтобы кромка оказывалась на уровне центральной линии сгиба. Фигура вновь складывается вдвое по центральной линии.

Концы бумаги нужно заправить в образовавшийся «кармашек» на одной из сторон фигуры. Получаем острие кинжала.

Теперь потребуется еще один лист бумаги. Его нужно скрутить в тонкую трубочку и протолкнуть в «кармашек» примерно на ¾ длины. Оставшаяся часть трубочки разглаживается. Теперь нужно сформировать наконечник рукоятки. Второй конец трубочки четыре раза загибается над углом в 90 градусов. Кончик нужно либо заправить в первый сгиб либо закрепить каплей клея. Мы получаем выполненное в технике оригами оружие ниндзя. Его можно использовать для косплея или просто для игры.

История отрядов СС

Охранные отряды (СД) впервые появились в Германии 1925 году, когда Адольф Гитлер приказал одному из командиров СА (штурмовых отрядов) Юлиусу Шреку создать специальную боевую структуру, которая бы подчинялась лично фюреру. До 1934 года она входило в состав штурмовых групп. Ситуация изменилась после «Ночи длинных ножей», когда руководство СА было уничтожено, штурмовики потеряли влияние, а главным боевым подразделением партии Гитлера стали СС.

В 1929 штурмовые отряды возглавил Генрих Гиммлер. Первое подразделение было создано из охраны Адольфа Гитлера и полков СС «Дойчланд». Вермахт (вооружённые силы Третьего Рейха) опасался, что недавно созданные войска вскоре станут второй армией, поэтому Гитлеру до 1942 года приходилось успокаивать её руководство заявлениями, что охранные отряды являются полицейским подразделением.

Изменения формы к 1939 году

Именно в 1939 году знаменитая «мертвая голова» (череп, делавшийся сначала из бронзы, затем из алюминия или латуни) трансформировалась в знаменитого по сериалам орла на кокарде фуражки или пилотки.

При реконструкции «Альгемейн СС» в «Ваффен СС» (чисто «партийная армия» была реорганизована в боевые войска под номинальным главнокомандованием генштаба Вермахта) с формой эсэсовцев произошли следующие изменения, при которых были введены:

• полевая форма серого (знаменитый «фельдграу») цвета;
• парадная белая форма для офицеров;
• шинели черного или серого цветов, также с нарукавными повязками.

При этом шинели уставом дозволялось носить расстегнутыми на верхние пуговицы, чтоб было проще ориентироваться в знаках различия.

После указов и нововведений Гитлера, Гиммлера и (под их руководством) Теодора Эйке и Пауля Хауссера, окончательно оформилось разделение СС на полицейские (прежде всего, подразделения типа «Мертвая голова») и боевые части.

Интересно, что «полицейским» частям мог приказывать исключительно лично рейхсфюрер, а вот боевые части, считавшиеся резервом военного командования, могли быть использованы генералами Вермахта. Служба в «ваффен СС» приравнивалась к выполнению воинской повинности, а полицейские и охранные силы не считались воинскими подразделениями.

Параметры

«К зданию подъезжали лимузины с немецкими офицерами и увозили молодых женщин, обитательниц этого дома»

Фото носит иллюстративный характер

Мальчишка времен оккупации Василий Прокопук, шнырявший с приятелями по городу, вспоминал, что на бывшей Московской (речь об одной из брестских улиц. — TUT.BY) можно было видеть молодиц с солдатами, прогуливавшихся в направлении крепости. Рассказчик убежден, что «спацировали» под ручку не местные девушки, которым такие ухаживания принять труднее: были родители, соседи, на глазах которых росла, церковь, наконец. Может, польки раскованнее? — «Что вы, у полек гонор! — отвечали мои респонденты. — Был случай, паненку увидели флиртующей с оккупантом — ксендз ввернул в проповедь такое…»

«Война гуляет по России, а мы такие молодые…» — три с половиной года большой срок в коротком бабьем веку. Но не это было главным мотивом — дети, их вечно голодные глаза. Бедовые мальчишки в тонкости не вникали, цедили презрительно о женщинах из бывших домов офицерского состава: «Понаходили себе…»

Ивана Петровича Данилова, автора книги «Записок западного белоруса», на второе лето войны доставили в Брест из райцентра для отправки в Германию. Пересыльный лагерь размещался в старой казарме.

«В центре двора, — пишет автор, — стоял довольно экзотичный флигель, в котором жил немецкий майор, наш теперешний начальник, вместе с красивой молодой женщиной и ее маленьким ребенком. Вскоре мы узнали, что это бывшая жена советского офицера, оставленная на произвол судьбы в трагические для Красной армии дни июня 41-го года. В углу казарменного двора стояло трехэтажное кирпичное здание, заселенное брошенными семьями советских офицеров. По вечерам к зданию подъезжали лимузины с немецкими офицерами и увозили молодых женщин, обитательниц этого дома».

Ситуация допускала варианты. К примеру, не свезли ли командирских жен насильно? По словам Ивана Петровича, «это была маленькая казарма, переделанная в жилой дом, по нескольку квартир на этаже. Здесь жили молодые женщины, в большинстве с малыми детьми. Не исключено, что и до войны это был дом комсостава, где семьи застала война: я не видел охраны или каких-то примет принудительного содержания.

Не раз и не два я оказывался свидетелем, как вечером сюда подъезжали немцы: наш лагерь был через плац от этого дома. Иногда заглядывали к коменданту, другой раз прямиком. Это не был поход в бордель — они ехали к дамам. Те о визите знали, улыбались, как добрым знакомым. Обычно немцы приезжали под вечер, поднимались наверх или женщины сами выходили приодетыми, и кавалеры увозили их, можно предположить, в театр или ресторан. Застать возвращения мне не приходилось, с кем были дети, знать не могу. Но о том, что это жены командиров, в лагере знали все. Понимали, что для женщин это было средством выживания».

Вот ведь как вышло. В последние дни перед войной командиров и партсовработников, желавших вывезти семьи из города, обвиняли в паникерстве и исключали из партии — а теперь оставили женщин в пользование офицерам вермахта.

Новая легенда отечественного оружия

Автоматика пистолета основана на принципе использования энергии отдачи свободного затвора. Он отличается тем, что полностью охватывает окружность ствола. УСМ (ударно-спусковой механизм) обладает открытым курком. Боевая пружина — винтового типа. Автоматика обеспечивает возможность ведения одиночного и автоматического огня. Взвод курка — боевой и предохранительный.

Нужно отметить, что пистолет Стечкина (фото есть в статье) имеет довольно долгий спуск, к которому следует приноровиться. У новичков это зачастую вызывает затруднения в овладении оружием. Спуск имеет некоторое предупреждение. На затворе смонтирован также предохранитель флажкового типа, который заодно играет роль переводчика режимов огня.

Впрочем, это не главная отличительная черта оружия Стечкина. Пистолет более уникален своей автоматикой, которая не допускает излишне высокого темпа стрельбы и перерасхода патронов. Это особенно оценили солдаты и офицеры спецподразделений. Ими используется пистолет Стечкина с глушителем, который в некоторых условиях бывает абсолютно незаменим (особенно в замкнутых помещениях).

Образы женщин и мужчин в журнале

В журнале NS-Frauen-Warte на визуальном и текстовом уровне исключались женщины разных социальных групп. Речь не только о женщинах с «неарийским» происхождением. В журнале сложно найти героинь не детородного возраста. В основном встречаются изображения юных девушек, молодых матерей и домохозяек. В иллюстрациях часто появляются героини со схожей внешностью. Это женщины со светлыми волосами и глазами, высокие, подтянутого телосложения с узкой талией, широкими бедрами и плечами.

По визуальным образам можно понять, что журнал предназначался для женщин среднего и высшего среднего класса. В то же время из других источников известно, что, действительно, именно на представительниц этих классов делали упор нацисты в своей предвыборной кампании и последующей пропаганде. В разделе «мода» журнала рассказывалось о дорогостоящих костюмах, мехах и другой одежде, которая не подходила для тяжелой и грязной работы, например, в поле. Со страниц журнала смотрели женщины с аккуратным макияжем и идеальными прическами, одетые в светлые фартуки и изящные платья. При этом в журнале не публиковались фотографии женщин, одетых в брюки. Костюм также задавал рамки феминного.

Мужчины, представленные на страницах журнала, преимущественно были военными в форме или партийными лидерами. Примечательно, что раздел, посвященный новостям с фронта и описанию военной техники, включался в номер наравне со статьями о вечерних нарядах, кулинарных рецептах и советами по уходу за детьми. Война представала как неотъемлемая часть повседневности, ее изнанка. Так, во втором номере журнала за 1941 год статья «Вечный немецкий боец» помещалась всего в нескольких страницах от советов по уходу за младенцами. В девятом номере — за материалом под названием «Мировая борьба без пощады» идет текст под заголовком «Благодаря матерям», иллюстрированный изображением женщины с ребенком. Таким образом, на страницах журнала жизнь соседствовала со смертью, появление людей на свет — с их жесточайшим уничтожением, мир детства — с бойней.

Медсёстры СС

Частью свиты СС были служившие во фронтовых, полицейских и лагерных лазаретах медсёстры, беспрекословно выполнявшие приказы женщин-врачей, чья принадлежность к охранным отрядам пока до конца не определена.

Бывшая узница концлагеря Фрида Клиер в своём сборнике воспоминаний «Равенсбрюкские кролики» описывает, как медицинский персонал, обязанный спасать людей, проводил над ними чудовищные научно-исследовательских эксперименты, намеренно причиняя страдания и боль.

«Лечившая» пациентов в этом лагере доктор Герта Оберхойзер испытывала на беспомощных женщинах эффективность терапии инфицированных ран сульфаниламидами. Для этого на ноги подопытных жертв наносили глубокую рану, перекрывали идущие к ней кровеносные сосуды и заражали её возбудителями гангрены, столбняка или стрептококками. Для имитации того, что ранение получено в бою, медсёстры обсыпали её грязью, древесной стружкой, помещали внутрь осколки стекла и ржавые гвозди. Пока больные испытывали чудовищные терзания, медики следили за действием сульфаниламидов на абсцесс.

Сына звали Альбертом, пришли немцы — стал Адольфом

Фото носит иллюстративный характер

Неправильно будет утверждать, что оставленные женщины поголовно искали такой опоры, это был лишь один из способов выживания. Непопулярный, с перешагиванием черты, за которой — сплетни и колющие взгляды.

Женщины, приехавшие в Западную Беларусь с востока, чаще жили по две, по три, так легче выживать. Ходили по дальним (в ближних уже не давали) деревням, но одной милостыней не проживешь, устраивались мыть вагоны, казармы, солдатские общежития. Жене политработника из артполка немец раз подарил большую открытку, и она, чтоб украсить комнату, повесила на стену. Много лет после войны минуло, а бабоньки картинку припоминали — зорко в войну друг за дружкой поглядывали.

Жена комбата стрелкового полка, стоявшего до войны в крепости, в начале оккупации переписала маленького сына из Альберта в Адольфа, такой придумала ход, а после освобождения вновь сделала Альбертом. Другие вдовы от нее отодвинулись, отвернулись, но для матери главным было не это.

Кому-то будет ближе ее правда, кому-то — героической Веры Хоружей, настоявшей отправиться в оккупированный Витебск во главе подпольной группы, оставив в Москве младенца и маленькую дочь.

Жизнь многогранна, и пережившие оккупацию разное вспоминали. И романтически настроенную особу, выходившую из страшного здания СД явно не после пыток, и любовь немца к еврейской девушке, которую прятал до последнего и пошел за нее в штрафную роту, и работницу городских плантаций, наскоро ублажавшую солдат вермахта рядом в парке, пока ее не застрелил клиент, подхвативший нехорошую болезнь. В каждом случае было свое: где прокорм, где физиология, а где-то — чувство, любовь.

За пределами службы немцы становились галантными обеспеченными самцами. Яркая в молодости красотка Н. рассказывала: хоть за порог не выходи — клеились как клещи.

Статистика не ответит, сколько рыжих малышей появилось на свет в войну и после изгнания немцев с временно оккупированной территории, как, впрочем, и со славянской внешностью в Германии в начале 46-го… Деликатная это тема, чтобы брать глубоко, и ушли мы куда-то в сторону…

Может, зря вообще про командирских жен — хватало неприкаянных женщин всех статусов и категорий, и вели себя все по-разному. Кто-то старался скрыть свою красоту, а кто-то, напротив, обращал на пользу. Жена командира разведбатальона Анастасия Кудинова, возрастом постарше, делила кров с молоденькими напарницами, тоже потерявшими мужей в крепости. Все трое с детьми — такой сад-ясли. Стоило показаться немцам, вымазывала подруг сажей и держала подальше от окна. За себя не боялась, подруги шутили, старая наша дева… Тянули материнскую свою лямку и выживали без вражьего плеча, потом включились в борьбу.

Не они одни, многие остались верны, ждали мужей всю войну и позже. Впрочем, противопоставления — приехавшие, здешние — не вполне верны. Везде есть люди культурные и не очень, с принципами и стелющиеся, чистые и порочные. И есть в любом человеке глубины, куда лучше не заглядывать, намешала природа всяко-разного, а что проявится с большей силой — во многом зависит от обстоятельств. Так вышло, что с 22 июня 1941 года самыми обездоленными, оглушенными этими обстоятельствами оказались «восточницы».

Другого бы не упустить — причину. Как произошло, что до Смоленска и дальше пришлось бежать, оставляя оружие, склады, всю кадровую армию, а в приграничных районах — еще и жен на радость офицерам вермахта?

Потом была ярость благородная, наука ненависти в публицистическом исполнении и реальная, удесятерявшая силы в бою. Ненависть эта помогала выполнять боевые задачи, но удивительным образом не перекладывалась на прямых виновников многих страданий.

Экзамен

Чтобы определить психологическую готовность женщин к работе в концентрационном лагере им устраивали экзамен, на котором они должны были продемонстрировать свою готовность исполнить любой жестокий приказ начальства и получать истинное наслаждение от зверств над людьми.

Из протокола допроса главной надзирательницы Равенсбрюка Эрики Бергманн стало известно, что всех кандидаток на службу в СС в обязательном порядке заводили в специальную комнату с окошком, через которое они должны были беспристрастно, а лучше с упоением, наблюдать за задыхавшимися в газовой камере узниками. Те, кто, смотря на ужасы, чинившиеся за стеклом, падал в обморок или мучился от приступов тошноты, считались плохими ученицами и проходили это испытание до тех пор, пока оно не переставало вызывать у них сочувствие.

Униформа

Форма эсэсовцев состояла из достаточно элегантных черных брюк и кителя. Оба предмета изготавливали из натуральной шерсти с добавлением вискозы. Это позволяло увеличить срок службы униформы. Брюки с высоким поясом сочетались с подтяжками. Эсэсовцы носили однобортный китель, который содержал четыре крупных кармана, что предназначались для личных вещей и хранения боезапаса.

Члены подразделений носили шерстяные рубахи серого оттенка. Последние были скроены довольно свободно, что позволяло обеспечить комфорт передвижения и сохранять тепло.

Солдаты SS носили хлопчатобумажную фуражку черного цвета. По верху и низу головного убора шла выпушка, оттенок которой соответствовал роду войск. Генералы носили фуражки аналогичного дизайна, но изготовленные из черного бархата.

Современная контактная система

«Пусть Сталин твой тебя кормит!»

Фото носит иллюстративный характер

Много лет назад, в шестидесятые, на проходной брестской фабрики был случай. Предприятие больше женское, после смены работницы лавиной спешили домой, и в давке случались конфликты. На лица не смотрели: передовица ли, депутатка — прикладывали с пролетарской прямотой.

На турникете, как в бане, все равны, и жена командира из Брестской крепости, возглавлявшая фабричный профсоюз — еще не старая, двадцати лет с войны не прошло, пережившая оккупацию — толкалась на общих основаниях. Может, задела кого — локтем или при распределении — и молодая ткачиха, слыхавшая от подруг такое, о чем не пишут в газетах, хлестнула наотмашь: «Проститутка немецкая!» — а та схватила за грудки и прохрипела: «Будь у тебя дети малые…»

Вот так в одной фразе — вся правда о войне, с множеством оттенков, от которых нас заботливо уводили.

В беседах с людьми, пережившими оккупацию, я поначалу не мог понять, когда делали ремарку «это уже после войны» — и принимались рассказывать про немцев. Для брестского обывателя военные действия мелькнули в одно утро, а дальше — другая власть, три с половиной года глубокого немецкого тыла. У разных категорий граждан — местных, восточников, поляков, евреев, украинцев, партсовработников, выбравшихся из-за проволоки пленных, командирских жен, солтысов, полицаев — у каждого была своя война. Одни пережили беду дома, где соседи, родня, где стены помогают. Совсем худо было тем, кого лихолетье застало в чужом краю.

Они приехали перед войной в «освобожденный» западный край барыньками — вчерашние девчата из русской глубинки, вытащившие счастливый билет (речь идет о событиях 1939 года, когда Западная Беларусь была присоединена к СССР. — TUT.BY). Выйти замуж за лейтенанта из дислоцированного полка означало рвануть в статусе. А тут — «освободительный поход» и вообще другой мир, где люди при встрече приподнимают край шляпы и обращаются «пане», где в магазине без записи велосипеды с чудно выгнутыми рулями, и частники коптят десяток сортов колбас, и за копейки можно взять хоть пять отрезов на платье… И все эти люди глядят на них с мужем с опаской — правильно глядят…

Нина Васильевна Петручик — к слову, двоюродная племянница Федора Маслиевича, о судьбе которого уже рассказывалось в главе «Вежливые люди 1939 года», вспоминала ту осень в местечке Волчин: «Жены командиров были в сапогах, ситцевых платьях в цветочек, черных жакетках под бархат и огромных белых платках. На базаре они стали покупать вышитые ночные рубахи и по неведению надевали вместо платьев…»

Может, погода была такая — я про сапоги, но по одежке встречают. Так их увидела одиннадцатилетняя девочка: очень бедный народ приехал. Люди, посмеиваясь, сбывали ночнушки, но смех смехом, а прибывшие стали хозяевами жизни в полтора предвоенных года.

Но жизнь высчитывает за случайное счастье. Именно эти женщины, с неприязнью воспринимаемые, с детьми на руках, с началом войны остались одни в чуждом мире. Из привилегированной касты вдруг превратились в парий, выбрасываемых из очередей со словами: «Пусть Сталин твой тебя кормит!».

Так было не со всеми, но было, и не нам теперь судить способы выживания, которые молодые женщины выбирали. Самым простым было найти опекуна, что согреет и детей подкормит, а где-то и защитит.

Мария Мандель. «Меломанка»

Женщина, в течение трёх лет возглавлявшая женское отделение концлагеря Аушвиц-Биркенау, была известна как меломанка. По её инициативе из узниц, ранее занимавшихся музыкой, был создан женский оркестр, который у ворот концлагеря весёлыми мелодиями встречал прибывших на смерть людей.

Мария Мандель, надзирательница концлагеря Фото: Commons.wikimedia.org

Мария Мандель родилась в Австрии, в городе Мюнцкирхен, 10 января 1912 года. В 1930-х годах Мария примкнула к набирающим силу нацистам, а в 1938 году поступила на службу во вспомогательные части СС. В течение нескольких лет она служила надзирателем в различных женских концлагерях и зарекомендовала себя «преданным делу профессионалом».

Вершиной её страшной карьеры стало назначение в 1942 году на должность начальника женского отделения лагеря Аушвиц-Биркенау. Этот пост она занимала в течение трёх лет.

Мандель лично занималась отбором заключённых, отправляемых в газовые камеры. Развлекаясь, нацистка брала некоторых из обречённых под своё покровительство, зарождая у людей надежду на спасение. Через некоторое время, когда игра ей наскучивала, Мария Мандель отправляла «спасённых» в газовую камеру, набирая новую группу «счастливчиков».

В своё время именно Мария Мандель составила протекцию для продвижения по службе другой убийце — Ирме Грезе.

В 1944 году Мария Мандель была переведена в Дахау, где служила вплоть до окончания войны. В мае 1945 года она попыталась укрыться в горах в районе своего родного города Мюнцкирхена. В августе 1945 года Мария Мандель была арестована представителями американских войск. По запросу властей Польши Мандель выдали этой стране, где готовился процесс над работниками Аушвица-Освенцима.

На процессе, который состоялся в конце 1947 года, Мария Мандель была признана ответственной за уничтожение 500 тысяч женщин-заключённых и приговорена к смертной казни. Нацистка была повешена в тюрьме Кракова 24 января 1948 года.

Особые отличия формы СС от других немецких форм

Эсэсовцы, наверное, первыми внедрили так называемые паттерны камуфляжа.  Более того, внедренный отрядами СС паттерн «Флектарн» до сих пор используется бундесвером. Такой камуфляж, бывший в употреблении, поставляется по всему миру: и в России, и на Украине можно увидеть людей в камуфляже этой расцветки. Справедливости ради надо заметить, что современное название «Флектарн» введено в 1970-х годах. Изначально камуфляж назывался «Platanenmunster».

Камуфляжная реверсивная куртка расцветки platanenmuster осенней стороной наружу

Камуфлированная форма была двухсторонней — весенне-летней и осенне-зимней расцветки. Летняя расцветка была зеленого цвета, зимняя – ближе к вариациям оранжевого. На форму нашивались нашивки, обозначающие звание. Цвет нашивок – зеленый.

Первое время кокардой СС считалась «Мертвая голова» (der Totenkopf), однако, после формирования отрядов, а позднее и дивизии с этим наименованием, кокарду поменяли на общеимперское изображение орла.

Унтерштурмфюрер (лейтенант) войск СС в камуфляжной куртке расцветки platanenmuster летней стороной наружу

Волна, насыпь и улица

Значение слова «вал» в словарях представлено во множестве вариантов. Рассмотрим некоторые из них.

1. Морская волна большой высоты. Пример: «Частые валы невероятной крутизны яростно преследовали друг друга, они напирали на грудь фрегата, а он под их мощным напором бился, словно в лихорадке».
2. Земляная, грунтовая насыпь или ограда, имеющая большую протяженность. Она используется как укрепление. А также это часть сторожевой линии. Пример: «Во время создания крепости с одной из ее сторон был насыпан мощный земляной вал, а на подступах прорыт глубочайший ров.
3. Разновидность улицы, которая обычно располагается в том месте, где ранее существовал вал. Пример: «Издавна излюбленным местом вечерних прогулок горожан был Серебряный Вал. Он проходил возле полуразрушенной крепости.

Для лучшего понимания, что такое вал, будут изучены и другие его толкования.

Знаменитые «жертвы» треугольника

Лиза Кейтель

Муж: начальник штаба Верховного командования вооруженными силами нацистов генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, который покорно подписывал приказы, претворяя в жизнь военные замыслы Гитлера. В 1945-м подписал Акт о капитуляции Германии. Казнен как военный преступник в октябре 1946 года.

Deutsches Bundesarchiv / Wikimedia

https://img.anews.com/media/gallery/110717390/837299398.jpg

Лиза Фонтэн, дочь процветающего помещика-пивовара из-под Ганновера, вышла за Кейтеля в 21 год. Она обладала интеллектом, любила искусство и была необычайно хороша собой: «иконописная красавица с идеальными пропорциями лица и фигуры, как будто сошедшая с полотен старых флорентийских мастеров». Однако вела себя холодно и надменно.

Из переписки ясно, что она главенствовала в семье, направляя заурядного, но покорного мужа. А Кейтель и простым-то военным быть не хотел, не то что начальствовать над армией, и мечтал лишь об одном – тихо править имением в сельской глуши.

Лиза родила шестерых детей, одна дочь рано умерла от неизлечимой болезни. Все трое сыновей стали офицерами вермахта, самый младший был убит в России.

Когда Кейтеля и других судили в Нюрнберге, она сохраняла хладнокровие. Незадолго до казни писала поверенному в его делах: «Выслушали приговор, все как и ожидалось. Надеюсь, просьба моего мужа о казни через расстрел будет удовлетворена. В противном случае, прошу, никаких просьб о смягчении приговора».

Через две недели Кейтель, вопреки желанию, был повешен. Вдова сожгла все его письма. Умерла осенью 1959-го, за три недели до 72-летия.

https://img.anews.com/media/gallery/110717390/514761469.jpg

Комплектация